23 сентября 2012 года в конференц-зале на территории Киево-Печерской лавры состоялось
открытие XIІ Международных Успенских чтений, которые в этом году
посвящены теме «Свидетельство: традиции, формы, имена». Доклад Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Владимира на тему «Свидетельство как проповедь Слова Божия в современном мире» зачитал архиепископ Переяслав-Хмельницкий и Вишневский Александр.
Уважаемые участники сегодняшней конференции!
Тема сегодняшней встречи подвигает нас к размышлениям о значении феномена свидетельства. В этом слове содержится невообразимое количество смыслов: что представляет собой свидетельство? Кто такой свидетель? О чем он может свидетельствовать, о чем — нет? Перед кем он должен свидетельствовать, а перед кем — нет? И, возможно, главное — каковы последствия того или иного свидетельства. Русское слово «свидетельство» связано со словом «ведать», «знать» и восходит к слову «видеть» [1] .Тот, кто что-то увидел, стал обладать знанием об увиденном, стал свидетелем и свидетельствует об этом. Мы можем только отчасти догадываться, какова сила свидетельства и его результаты.
Свидетельство появляется тогда, когда есть другой, могущий созерцать и оценить творимое. Так, первыми свидетелями были ангелы и человек, которые видели сотворенное небо и землю и знали Творца. Это знание о Творце и творении является наиважнейшим знанием человека, потому что в Творце — жизнь человека. Передавая это знание из уст в уста, свидетельствуя о Творце, человек духовно приобщается этому знанию и даст ответ об этом свидетельстве. Неверное свидетельство о Боге приводит к удалению от Бога, ослаблению связи с Ним и ведет к смерти. Напротив, положительное свидетельство о Боге — благовествование — «животворит» человека и дает ему силы для дальнейшей жизни.
Мы знаем о падении человека, знаем о том, как это падение отразилось на состоянии души и тела человека. «Я плотян, предан греху, — говорит апостол Павел, — ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех… Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7:14-19).
Человек не всегда может устоять в добре. Стремясь к свидетельству о Боге, люди, отягощенные внешними обстоятельствами, часто оставляют свое свидетельство. Так было во времена гонений на заре христианства: многие под влиянием пыток отрекались от своей веры в Иисуса Христа, как Бога и Спасителя. Оставшись в живых, они сожалели о своем поступке, жаждали вернуться в Церковь и возвращались. «Ибо падший и грешащий, как ни портит свою природу, но не превращает ее в злую. Добрые начала остаются в ней, и бывает, что возвышают сильно свой голос с требованием удовлетворения» [2].
Любое свидетельство, конечно, несет на себе след падшего человечества, однако это не умаляет содержания свидетельства, того, о чем свидетельствуется. Напротив, свидетельство о Боге подвигает человека к изменению в лучшую сторону, к исполнению заповедей Божиих. Само свидетельство, пропущенное через ум и сердце человека, воздействует на потаенные уголки его души, изменяя ее. В этом состоит важность свидетельства для самого человека.
А что дает свидетельство другому человеку — тому, кому свидетельствуется? Свидетельство должно просвещать, а не загонять в неведение; а просвещает всякого приходящего в мир свет Христов (Ин. 1:9). Просвещаемый получает знание о Христе как знание о жизни и смерти. «Во свидетели пред вами, — говорит Господь, — призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое, любил Господа Бога твоего, слушал глас Его и прилеплялся к Нему; ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих» (Втор. 30:19-20). Задача человека и состоит в том, чтобы знать, куда идти. Для этого и дается свидетельство как руководство.
Мы живем в житейском море, и потребности нашей земной жизни, нашего Богом данного послушания на земле оставляют мало места свидетельству о Боге. Важно хоть сколько-нибудь помнить о Боге, чтобы свои поступки сверять с Его законом.
Одна из основных целей свидетельства — это несение мира, миротворчество. «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5:9). Что это означает? Это означает, что они приобщатся Божественной славе, станут сынами по благодати. Миротворцы те, которые не только сами не производят раздоров, но и примиряют враждующих. «Будут наречены сынами Божиими, как подражающие Единородному Его Сыну, делом Которого было соединить разъединенное и примирить враждующее. Миротворец может быть блажен как примиривший желания своей плоти с желаниями души, и как подчинивший худшее лучшему. Они не только сами имеют мир со всеми, но и других враждующих примиряют. Миротворцы также те, которые обращают к Богу посредством учения врагов Его; они также есть сыны Божии, потому что и Единородный Сын примирил нас с Богом» [3].
Результатом любого человеческого свидетельства должно быть не разделение, а примирение. Вектор этого примирения — примирение с людьми и с Богом.
Не всем людям можно свидетельствовать в равной мере, как и нельзя всем открывать свое сердце. «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф. 7:6). Не всякий бывает готов к свидетельству. Господь призывает к рассудительности в словах, чтобы не навредить.
Истинный свидетель тот, кто свидетельствует об Истине словом, делом, житием. Примеров тому множество. Этимология греческого слова «свидетель» возводит нас к мученичеству первых христиан, которые были замучены за свидетельство об истинном Боге, Творце и Спасителе мира — Иисусе Христе. Для них не важен был исход свидетельства (однако каков он был, мы знаем из истории). Важно было само свидетельство. Это даже было не столько свидетельство и отстаивание своих интересов, сколько проповедь, противостояние неправде, лжи. Ложь сопутствует этому миру со времен падения Денницы. Два свидетельства сосуществуют вместе: ложь и Истина. Ложь подпитывается Истиной, паразитирует на Ней. Иногда ложное свидетельство невозможно распознать сразу. «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (1 Ин. 4:1), — призывает святой Евангелист Иоанн Богослов, чтобы под овечьей личиной не встретить волка.
Недостаточность свидетельства другого порождает необходимость личного опыта. «Другие ученики сказали ему (Фоме): мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю.., Пришел Иисус.. и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня…» (Ин. 20:25-29). Лучше увидеть, чем услышать. Свидетельство об Истине не завершается словами, оно продолжается в личном опыте, где уже не человек, но Бог соработствует человеку. Невозможно выразить словами то, что выше не только слов, но и земного мира, а потому одна из задач свидетельства и свидетеля состоит в указании и подведении к невыразимой Истине.
Как человек может выразить Истину? Всем своим существом. Истина не требует мученичества, но мученичество является одной из форм выражения Истины перед вызовом лжи. Мученичество есть свидетельство неложности Истины. Всемирный, вневременный характер мученичества только подтверждает неземной характер идеалов мученичества: быть со Христом, с Творцом, для Которого смерть не является преградой, а только очередным испытанием. Мученики на деле исполнили слова Иисуса Христа, сказавшего: «Верующий в Меня имеет жизнь вечную» (Ин. 6:47). Этим делом было «свидетельство даже до смерти» о тех заповедях, которые даны Господом Иисусом Христом и их непреложном значении для человека. Вечная жизнь мучеников проявляется в их посмертном попечении о живых, находящихся на земле, которые, памятуя их мученический подвиг, обращаются к свидетелям и просят о помощи. Мученики имеют «иммунитет» к перенесенным страданиям, уподобившись Иисусу Христу, Который, как «Сам претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 2:18).
Особенно важен для нас опыт новомучеников, относительно недавно пострадавших за веру, христианские убеждения, а значит, живших в мире, подобном нашему современному миру с его традициями и обычаями. Этим они ближе для нас, потому что жили и чувствовали почти как мы. Если мучения первых веков христианства были направлены на тело человека, то мучения ХХ века характеризуются большим психологическим давлением и насилием над личностью. Конечно, в такой обстановке возникает больший соблазн поклониться «золотому тельцу». Убеждения отказаться от веры принимают очень утонченные психологические формы. Пример стойкости новомучеников более близок нам, чем пример мучеников первохристианского времени. Условия жизни новомучеников более понятны нам. В годину гонений в советский период начала ХХ века сотрудники государственного аппарата, привлекая свидетелей, оплачивали их лжесвидетельства, загоняя невинных людей в тюрьмы, пытками добиваясь отказа от веры в Бога. Средства массовой информации убеждали в отсутствии необходимости Бога. Воздух был пропитан атеизмом. Психологическая коллизия состояла в отказе от своих христианских убеждений и принятии безверия как религии большинства. Наступали времена Максима Исповедника, когда духовенство всей Византийской империи встало на сторону монофелитства, поскольку его исповедовало руководство государства. Он претерпел телесные наказания и психическое давление со стороны властей за нежелание отказаться от своих правых убеждений. После возвращения на императорский престол императора не-монофелита преподобный Максим был отпущен на свободу. Конечно, период гонения на Максима Исповедника короче периода гонений советской власти. Тогда человек подвергался наказанию вплоть до смерти или проводил свою жизнь в ужасных условиях. Подвиг Максима Исповедника показал, что не та религия верна, которой придерживается большинство, но та, которая истинная, хоть и малочисленная по количеству своих приверженцев. Продолжительность гонений была одним из важных факторов для людей, которые психологически не были готовы к ним. Гонения ставили человека перед выбором. В гонениях, как в горниле, человек должен был выбирать: или вера и смерть, или отказ от веры во имя сотрудничества с государством и безмятежной жизни. Это был центральный момент, возможно, всей жизни человека: «быть или не быть». В наш стремительный век нужно не забывать о том, каково было свидетельство мучеников и новомучеников. Они искали свой путь к Богу, сохраняя веру, отказ от которой мог вернуть и приумножить земные богатства настолько, что душа и тело в них погрязли бы и погибли.
Свидетельство новомучеников представляет собой форму проповеди — проповеди образа Божиего в человеке, который неизгладим, если человек сам не позволит себе его растоптать. Этот образ Божий в человеке и животворит тело и дух во время любых испытаний, если человек твердо решился следовать тому, что избрал — Богу, Его заповедям.
Феномен мученического свидетельства является одним из факторов церковного единства, потому что идеал мученичества один — страдание во имя Иисуса Христа до смерти. Мученичество может принимать разные формы, однако стойкость мучеников одинакова во всех уголках земного шара.
Свидетели мученичества зачастую сами становятся верующими во имя Иисуса Христа и принимают мученическую кончину или кардинально изменяют свою жизнь. В числе сорока Севастийских мучеников был один соблазнившийся о бане, которая, находясь на берегу, могла принять и обогреть замерзших людей. Но когда один вышел из воды и тотчас скончался, его место в озере занял мучитель. И таких примеров множество. Иногда Господь обнаруживает, раскрывает Себя людям до такого предела, когда люди убеждаются в явном присутствии Бога, в Его всемогущей силе, и это изменяет их жизнь.
Стойкость свидетелей, осуществляющая их надежды, рождает в других людях доверие к свидетелю. Это доверие может крепнуть и перерасти из доверия свидетелю в доверие Богу, в Котором свидетель будет зримым, близким посредником, помогающим и направляющим человека.
Свидетели являются такими ориентирами в нашей жизни, к которым мы можем обратиться с молитвой, с просьбой о помощи, или просто укрепиться духом в наших испытаниях, видя, что путь, которым мы идем, возможно, кем-то был пройден и у этого кого-то мы можем почерпнуть пример, попросить помощи, как у уже имевшего опыт, искушенного.
Свидетельство каждого человека несет в себе печать его индивидуальности, подражать которой не нужно, помня, что у каждого есть своя индивидуальность и неповторимость. В каждом свидетельстве нужно видеть частичку Бога, потому что «мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17:28). Это чувство укрепит нас и будет само свидетельствовать о печати Бога на словах свидетеля, отличая его тем самым от лжесвидетельства.
Сегодня наша задача состоит в том, чтобы рассмотреть многогранность понятия свидетельства, его истоки, преемственность и личностное воплощение. Дай Бог нам зреть неложное свидетельство, ибо эта задача «различения духа» стоит со времен грехопадения, когда лжесвидетельство о словах Бога было принято за истинное свидетельство. Пусть накопленный опыт, живые примеры, имена и судьбы свидетельствуют о жизни с Богом, давая нам ответы на современные жизненные вопросы, наставляя и укрепляя нас в Боге.
[1]. Свидетель // Фасмер М.Этимологический словарь русского языка. Т. III. (Муза — Сят). М.: «Прогресс». 1987. С. 577.
[2].
Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Толкование
посланий апостола Павла. Послание к римлянам. М.: Паломник. 1996. С.
418.
[3]. Евфимий Зигабен. Толкование на Евангелие от Матфея. Спб.: Общество святителя Василия Великого. 2000. С. 50.
Официальный сайт УПЦ/Патриархия.ru