Одним из важных деяний прошедшего 2-5 февраля 2013 года Архиерейского Собора стала новая редакция Устава Русской Православной Церкви. Новые положения Устава комментирует профессор Московской духовной академии протоиерей Владислав Цыпин.
— За последние годы в жизни Церкви происходили разнообразные изменения, что естественно. Неужели они настолько глобальны, чтобы менять Устав?
— Новая редакция Устава действительно должна была отразить те новшества, которые уже прочно вошли в жизнь Церкви за последние десять лет. Например, в тексте Устава, который, напомним, был принят в 2000 году, теперь появились определения о статусе митрополий (на основании выработанного ранее Положения о митрополиях).
Митрополии — это, как правило, результат разделения одной большой епархии на несколько при сохранении уз, которые их связывают. Архиерей, занимающий правящую кафедру, становится митрополитом всей своей бывшей епархии: он председательствует на архиерейских советах митрополии, в который входят все правящие и викарные епископы; его имя возносится за богослужением. Но епархии, входящие в состав митрополий, находятся в прямом каноническом подчинении высшей церковной власти.
Главная цель преобразований епархиальной структуры была в умножении числа кафедр, с тем чтобы епископы стали ближе к своей пастве и церковная жизнь была бы под более пристальным наблюдением архиерея. Но все же в новообразованных епархиях могут возникать вопросы, связанные с недостатком опыта молодых епископов, которым придется выстраивать всю систему епархии практически заново на новой кафедре, поэтому новым епархиям полезно сохранить связь с центральной кафедрой региона, ставшей митрополичьей.
Также в Уставе отражены особенности устроения жизни митрополичьих округов. Высшая церковная власть в митрополичьем округе принадлежит Синоду под председательством главы митрополичьего округа. Два митрополичьих округа — в Казахстане и в Средней Азии — объединяют епархии, находящиеся в близких или аналогичных правовых условиях. Главная цель таких административно-территориальных единиц — дать возможность епископам на этих территориях координировать свою деятельность, в том числе взаимодействовать с государственными властями, реагировать на разные законодательные инновации, участвовать в образовательных и просветительских проектах. Все эти вопросы рассматриваются на уровне митрополичьего округа под председательством митрополита, занимающего соответствующую кафедру: Ташкентскую или Астанайскую. В новой редакции Устава отражено также, что главы двух существующих митрополичьих округов являются постоянными членами Священного Синода.
Появилась и глава об автономных Церквях, которой раньше не было. Относительно самоуправляемых Церквей: в Уставе охарактеризован особый статус Русской Православной Церкви Заграницей и Украинской Православной Церкви. Ведь раньше была только отсылка к соответствующим актам (в частности, томос Патриарха Московского и всея Руси 1990 года; Акт о каноническом общении Русской Православной Церкви Заграницей с Русской Православной Церковью Московского Патриархата 2007 года), теперь же особый статус этих Церквей закреплен в Уставе. Кроме того, в Уставе отмечено, что в состав Русской Православной Церкви входят две автономных Церкви: помимо Японской, в документ включена еще и Китайская.
Кроме того, в 2011 году был создан Высший Церковный Совет — исполнительный орган при Патриархе Московском и всея Руси. Его функции и полномочия также необходимо было отразить в Уставе.
Изменены положения относительно полномочий Поместного и Архиерейского Соборов.
В целом в документ внесены уточнения, отражающие изменения в реальной церковной жизни, или же просто найдены более точные формулировки для тех или иных явлений.
— Как перераспределились полномочия между Архиерейскими и Поместными Соборами, и чем вызваны такие изменения?
— Хотя кардинальных изменений не произошло, но статус Архиерейского и Поместного Соборов в новом Уставе описывается иначе, чем это было ранее. Как известно, Устав 2000 года значительно расширил полномочия Архиерейского Собора. Но, тем не менее, в том документе он был назван «органом канонического управления», а Поместный Собор — «органом высшей церковной власти». Поэтому было целесообразно избежать некоторого несоответствия между реальными полномочиями Архиерейского Собора и формулировкой его статуса в документах и назвать вещи своими именами, то есть, в частности, охарактеризовать и Архиерейский Собор как орган высшей церковной власти. В прежней редакции Устава он определялся как высший орган канонического управления.
Основание для усиления позиций Архиерейского Собора — это, прежде всего, его канонический статус. Архиереи — преемники апостолов, по учению Иоанна Дамаскина, им вручена Церковь. Поэтому полнота канонической власти принадлежит в Церкви епископату.
Например, исключительным полномочием Архиерейского Собора становится канонизация святых (раньше это было равным образом в компетенции и Поместного, и Архиерейского Соборов).
Кстати, в Уставе 1988 года было положение, что, в случае несогласия епископата с решением Поместного Собора, требовалось две трети голосов архиерейского совещания, чтобы аннулировать решения, принятые пленумом Поместного Собора. Устав 2000 года внес существенную корректуру: это решение может быть аннулировано простым большинством голосов. Такая процедура сохраняется и в нынешнем Уставе.
Вместе с тем важно отметить, что перераспределение полномочий, принятое только что завершившимся Архиерейским Собором, несколько усилило позиции Поместного Собора. В его ведение переданы такие вопросы, как предоставление автокефалии, автономии или самоуправления частям Русской Православной Церкви. Конечно, после предварительного рассмотрения этих вопросов и составления рекомендаций на Архиерейском Соборе. В результате такое двойное рассмотрение с окончательным утверждением на Поместном Соборе, который собирается не регулярно, а только когда в этом есть необходимость, может предотвратить принятие поспешных решений, уберечь Церковь от возможных расколов и других нестроений, ведь вопросы об автокефалии или автономии всегда являются очень тонкими, требующими рассмотрения всем церковным народом.
— Архиерейским Собором также были приняты документы, содержательно примыкающие к Уставу: о порядке избрания Патриарха и о составе Поместного Собора. Как вы можете прокомментировать их основные положения?
— Состав Поместного Собора принципиально не отличается от того, который избирал Патриарха в 2009 году. Но есть немало частных отличий. Кроме того, ранее, а именно с середины XX века и до сих пор, состав Поместного Собора и процедура избрания Патриарха не были зафиксированы: каждый раз порядок этих деяний устанавливался заново. На прошлом Поместном Соборе 2009 года многие делегаты говорили о том, что вернее было бы определить некие общие правила.
Что касается порядка избрания Патриарха, то можно сказать, что он также идентичен тому, который был при избрании Святейшего Патриарха Кирилла. Примерно такая же процедура была и в 1990 году, при избрании Святейшего Патриарха Алексия II.
С канонической точки зрения вполне приемлемым является вариант, когда Патриарха избирал бы исключительно Архиерейский Собор. Но есть исторический опыт Русской Церкви и определенные убеждения в церковном народе — все это было учтено при утверждении окончательного документа. Отдавая должное полномочиям епископата, поскольку именно архиереи выдвигают кандидата, он оставляет возможность, хотя и не такую легкую, для включения дополнительных кандидатов самим Поместным Собором. И, наконец, последнее слово опять же остается за Поместным Собором.
Беседовал А. Леонтьев
Православие.ru/Патриархия.ru