12:52 «Слово пастыря». Выпуск от 22 августа 2015 года |
Доброе утро, дорогие телезрители! В адрес нашей передачи поступил следующий вопрос: «В России каждый год открываются православные монастыри, их становится все больше, но количество, к сожалению, не всегда переходит в качество. И я знаю не понаслышке, что во многих обителях монашеская жизнь налаживается с трудом, даже известные монастыри испытывают большие нестроения в своих общинах. С чем это связано? С общим упадком духовной жизни, или так было всегда? Говорят ведь, что вокруг святых мест бесов больше. И вообще, что значит быть монахом или монахиней в наше сумасшедшее время?» Из письма Павла Николаевича Перстова, город Бузулук Оренбургской области. Эта тема время от времени поднимается и в печати, и в Интернете и нередко используется как повод для осуждения Церкви. Часто в пример приводятся недостойные священники, широкой публике становятся известны какие-то проблемы в монашеской жизни, и все это выплескивается в открытое информационное пространство. А некоторые даже делают себе на этом пиар, играя роль разоблачителей, «пророков», которые вещают правду, хотя за всеми этими обличениями — лишь несомненное желание подчеркнуть свою исключительность и высоту собственных нравственных качеств. Но не будем говорить о такого рода авторах и кампаниях, а поговорим о самом явлении. Есть ли проблемы в монашеской, да и в целом в церковной жизни? Конечно, есть, ведь монахами не рождаются. Люди могут с рождения иметь некую склонность к монашеской жизни, но между предрасположением и самой монашеской жизнью — огромная дистанция. А ведь в монастырь приходят и те, кто не имел никакого предрасположения к монашеской жизни, кто прошел через опыт семейной жизни, даже те, у кого есть дети. В какой-то момент эти люди осознают, что нужно уйти из мира, чтобы быть ближе к Богу и, может быть, решить те внутренние проблемы, которые не удалось решить в мирской жизни. Но и придя в монастырь, человек одномоментно не становится монахом. Поэтому и монашеская жизнь начинается с трудничества, когда человеку, изъявившему желание присоединиться к монашеской общине, предлагают просто потрудиться во славу Божию, не получая зарплату, — жить в монастыре и трудиться. Многие с энтузиазмом начинают этот сложный путь и считают себя счастливыми в первые месяцы или годы жизни в монастыре. Порой энтузиазм проходит, и трудник покидает обитель без всякого конфликта. Но бывает и так, что трудник становится послушником, затем монахом, приносит обеты, отождествляет себя с монашеской общиной, а в какой-то момент понимает, что не справится с тем подвигом, который он на себя подъял. Но ведь не одномоментно человек осознает, что не туда попал, что надо вернуться в мир. Начинается внутреннее борение, которое нередко сопровождается конфликтами, нарушением обетов, нарушением церковной канонической дисциплины, — эти-то случаи и выплескиваются в мир. Многие не справляются с той дистанцией, которая отделяет монашество от светской жизни: «Кругом люди ездят на хороших машинах, наслаждаются жизнью, а почему я должен лишить себя всего этого? Буду жить как монах, но все это я тоже хочу иметь». Бывают случаи, когда притяжение светской жизни начинает менять внутренний баланс, и связь человека с монашеством все больше ослабляется. Такие люди порой попадают в дорожные происшествия или вступают в конфликты, и какая критическая волна поднимается тогда в прессе: «Вот что происходит в Церкви!» А что происходит в Церкви? Ведь те, кто в Церкви, — это не небожители, это люди не с другой планеты и даже не из другой страны. Это наш народ, это наши люди, со своими проблемами, слабостями, которые принимают доброе решение встать на этот спасительный путь, но не всегда справляются. Господь в Евангелии рассказывает замечательную притчу о зерне, которое есть Слово Божие (см. Мф. 13:3-8). Одно зерно падает при дороге, и птицы прилетают и клюют его. Другое — на сухую почву, и не может вырасти, хоть и пускает ростки. Третье — в тернии, и Слово Божие заглушается терниями жизни. Все это имеет отношение не только к светским людям, но и к монахам, и к священникам. Церковь — это не райская куща, это не собрание праведников, а это собрание грешников, которые стремятся быть праведниками. И задача Церкви заключается в том, чтобы содействовать человеку в его духовном росте. Это в полной мере касается и наших прихожан, и тех, кто переступил порог монастыря и желает спасаться в монашеском образе. Если в какой-то момент среди монахов не окажется ни одного грешника, то это будет означать, что история закончилась и мы уже в другом мире. А покуда Церковь пребывает в этом мире, она несет на себе печать сего мира и язвы сего мира, но остается общиной исцеления и спасения, потому что именно в этой общине спасения и исцеления человек способен обрести полноту жизни и открыть для себя врата вечности. Ну, а теперь от темы монашества — к теме современной молодежи. Поступил в наш адрес такой вопрос, который мне очень хотелось бы огласить: «Что должна предпринимать Церковь, чтобы не только привлекать, но и удерживать молодежь в своих рядах? Надо ли идти навстречу некоторым молодежным установкам в быту и в морали?» Из письма Сверчковой Надежды Борисовны, Екатеринбург. Трудно понять, о каких установках и каких элементах так называемой молодежной культуры идет речь. Но мы знаем, что в молодежной среде сегодня представлены разные модели поведения, некоторые из которых диаметрально противоположны Евангелию. Так вот, все то, что не соответствует Евангелию, не может оправдываться Церковью. Другое дело, что отношение Церкви, стремящейся исправить такого рода поведение, такой образ жизни, всегда должно быть пастырским. Мы не должны бичевать людей. Мы должны стремиться исцелить недуги так, как исцелял Господь, — с любовью и вниманием. Это означает, что проявление той или иной молодежной культуры должно не раздражать представителей Церкви, а быть вызовом для пастырского ответа. Нужно находить правильные слова, чтобы помочь людям, практикующим те или иные модели поведения, не разрушить свое нравственное начало. А что Церковь принимает и что не может принять? Она не может принять то, что противоположно Слову Божию, что противоположно Евангельским императивам. Это и есть главный принцип отношения Церкви к любой культуре, будь то молодежная, иноземная или инорелигиозная, с которой Церковь входит в соприкосновение. Но еще раз хочу сказать, что ответ на эти вызовы должен быть пастырским, потому что только слово, проникнутое любовью, способно помочь человеку понять красоту Евангелия. И еще такой вопрос задает нам Ангелина Агафонова из города Златоуст Челябинской области: «Скажите, пожалуйста, Ваше Святейшество, стоит ли человеку стремиться к познанию загадки жизни, космоса и прочих таинственных проявлений Божественного разума? Зачем это? Не лучше ли жизнь вокруг себя сделать лучше и чище?» Боюсь, что нельзя, даже употребив все возможные и невозможные усилия, воспрепятствовать человеку познавать окружающий мир. Стремление к познанию заложено Самим Богом в нашу природу. Как нравственное чувство не от культуры, а от природы, — Бог заложил нравственное чувство, — как совесть не от культуры, а от природы, так и стремление к познанию не от культуры, а от природы. Причем познание иногда требует отдачи всех сил, а то и толкает человека на рискованные поступки. Мы знаем, как люди, испытывая собственные силы, стремясь познать самих себя, отправляются в одиночестве в кругосветные путешествия на парусной лодке, пересекают океан на веслах, восходят на высочайшие горные шпили, то есть делают то, что представляется для других невозможным. А некоторые, познавая самих себя, идут на огромный «подвиг»: остаются одни в дачном доме и на ночь выключают свет. И трудно сказать, у кого больше сил уходит на преодоление себя, — у тех, кто в одиночестве плывет по океану, или у того, кто потушил свет в дачном доме. У каждого свой порог, свои возможности, но в пределах этих возможностей человек испытывает самого себя и познает мир, а в результате совокупных усилий мы обретаем знания, опираясь на которые, можно делать жизнь лучше. Но самым важным фактором, способным изменить жизнь к лучшему, является состояние нашей души, которую мы также должны познавать и воспитывать через духовный подвиг. На этом я завершаю нашу передачу. Благословение Божие пусть пребывает с вами, и до новых встреч. |
