ЧЛЕНУ ОБЩЕСТВЕННОЙ ПАЛАТЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ЧЛЕНУ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ КОМИССИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПО ДЕЛАМ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И ЗАЩИТЕ ИХ ПРАВ
Г-НУ О. В. ЗЫКОВУ
ЧЛЕНУ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ КОМИССИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПО ДЕЛАМ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И ЗАЩИТЕ ИХ ПРАВ
Г-НУ О. В. ЗЫКОВУ
Глубокоуважаемый Олег Владимирович!
В Московскую Патриархию поступило Ваше обращение от 7 июля 2010 года за № 27 на имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, в котором изложена озабоченность сокращением в России детских воспитательных колоний. Говорится в обращении и о необходимости введения в России ювенальных технологий по отношению к детям, совершившим правонарушения и оказавшимся в поле зрения суда, а также о малоэффективной деятельности современных органов опеки и попечительства, приводящих к многочисленным конфликтам, связанным с неоправданным изъятием детей из кровных и некровных семей.
Мы должны признать, что незащищенность детей перед лицом агрессивного поведения и насилия действительно стала одной из бед нашего общества. Однако это явление имеет множество аспектов и защита детей должна вестись по всем направлениям, с учетом всех возможных фактов риска.
Многие представители Русской Православной Церкви выражают при этом глубокую обеспокоенность в связи с активизацией деятельности сторонников ювенальной юстиции по скорейшему внедрению этого института в России. Они утверждают, что на фоне продолжающегося разрушения семьи практика ювенальной юстиции не позволит решить перечисленные в обращении проблемы, связанные с беспризорностью, правонарушениями и преступностью несовершеннолетних, а также защитой прав детей, находящихся в конфликте с законом. При этом многие глубоко убеждены в том, что в основе детской беспризорности и нарушений прав детей лежит не столько отсутствие ювенальных технологий, сколько идеология планомерного разрушения семьи в нашей стране. Так в резолюции XIV Всемирного русского народного собора, озаглавленной как «Опыт духовно-нравственной традиции – альтернатива тотальному контролю над семьей», говориться: «Институт ювенальной юстиции – институт подмены семьи и ее социальных функций, основанных на недоверии к ней. Данный институт противоречит практике всех традиционных религий и российским традициям семейного воспитания, основанным на уважении детей к родителям, на послушании, терпении, взаимном уважении, благочестии родителей, разумном распределении обязанностей между членами семьи. Эти ценности ювенальная юстиция предлагает заменить жалобами на родителей, неуважением к ним, контролем государственного или муниципального органа над семьей».
«Ювенальная юстиция, – говориться далее в резолюции, – это не только специализированный суд для рассмотрения уголовных дел в отношении несовершеннолетних, находящихся в конфликте с законом, но и целая армия чиновников, включая комиссии по делам несовершеннолетних, сотрудников органов опеки и попечительства, а также система мер, связанных с чрезмерным вмешательством во внутренние дела семьи. Наши опасения тем более основательны на фоне действующего семейного законодательства, которое содержит множество неопределенных обтекаемых терминов, позволяющих органам опеки и попечительства, прокурорам и судам злоупотреблять предоставленными им полномочиями и изымать ребенка из семьи вопреки интересам ребенка. Семейный кодекс Российской Федерации допускает по сути дела безграничное лишение родительских прав или ограничение в родительских правах, поскольку основания, при наличии которых допустимо принятие таких решений, четко не определены, их перечень не является исчерпывающим».
Что же касается нашей общей с Вами озабоченности сокращением детских воспитательных колоний в России и обеспечением социализации малолетних преступников после выхода из мест лишения свободы, то изучение этой проблематики поручено специально учрежденному в марте месяце текущего года Синодальному отделу Московского Патриархата по тюремному служению, в ведении которого лежит участие нашей Церкви в решении проблем данной категории, среди которых, в частности, значится и программа социализации подростков, имеющих проблемы с законом.
Должен сказать, что в резолюции XIV Всемирного русского народного собора предлагается также решение и по данному вопросу, ибо его участники были убеждены в том, что «общины верующих всегда были средой, в которой сглаживались семейные конфликты, гарантировалась защищенность детей, преодолевались последствия сиротства и беспризорности. Сегодня реабилитационные центры, приюты, центры психологической поддержки, созданные Русской Православной Церковью и другими традиционными религиозными общинами России, успешно решают вопросы воспитания сирот, реабилитации малолетних преступников, обращения на путь ответственной жизни «трудных» детей или проблемных родителей. Именно этот опыт является сегодня той самой альтернативой, которая должна быть учтена нашим обществом при обсуждении темы ювенальной юстиции и границ вмешательства государства в жизнь семьи». Участники этого форума также отметили, что одной из площадок для диалога органов власти и общественности может стать Общественная палата Российской Федерации.
Глубоко убежден в том, что при более активной поддержке со стороны Общественной палаты Российской Федерации данное направление деятельности религиозных общин России в защиту прав детей, находящихся в конфликте с законом, могло бы получить более широкое распространение в нашей стране. Полагаю, что в тех регионах, где будут сокращены воспитательные колонии, подведомственные ФСИН России, могут возникать при серьезной государственной поддержке подобные альтернативные реабилитационные центры, приюты, центры психологической поддержки детей, совершивших правонарушение и в силу этого оказавшихся в поле зрения суда. Эти и подобные им учреждения для проблемных детей и подростков способны также выполнять работу по обеспечению социализации для малолетних преступников после выхода из мест лишения свободы. Они же могут стать альтернативой малоэффективной деятельности современных государственных органов опеки и попечительства, приводящих к многочисленным конфликтам, связанным с неоправданным изъятием детей из кровных и некровных семей.
Вы упоминаете в обращении о положительной деятельности Центра социальной адаптации святителя Василия Великого в Санкт-Петербурге, с проектами которого я знаком, однако полагаю, что этого еще недостаточно, чтобы серьезно судить о результатах его работы. Безусловно, все это чрезвычайно интересно и требует не только изучения данного опыта работы, но и поддержки со стороны государства, общества и, конечно, Церкви. Но главное состоит в том, что это уже работает сегодня без всякого законодательного закрепления технологий ювенальной юстиции в нашей стране. Если мы находим понимание со стороны силовых структур, если у нас есть человеческие ресурсы и хотя бы минимальное финансирование, то работа идет и многое получается.
В завершение письма приведу пример из жизни Пермской епархии, которой я управлял до назначения в Москву и жизнь которой мне хорошо известна. В Пермском крае существует детский приют для мальчиков и девочек при Свято-Лазаревском женском монастыре в Верещагино. При этом приюте действует конноспортивная школа, рассчитанная на 200 человек – трудных детей в возрасте подростков. Когда местная милиция снимает с поездов беспризорников-подростков или родители утрачивают контроль над своими детьми-подростками, их направляют в этот приют к монастырскому духовнику и он успешно работает с такими ребятами. Подростки вместе с местными казаками учатся верховой езде, обучаются в средней школе, трудятся в монастыре и, повзрослев, дополнительно получают специальность для трудоустройства в самостоятельной жизни.
В нашей отечественной культуре и в нашем историческом опыте, как Вы справедливо отмечаете в обращении, имеется немало своих весьма важных и полезных традиций в деле воспитания детей и молодежи, которые нам необходимо беречь и развивать.
С глубоким уважением
Мы должны признать, что незащищенность детей перед лицом агрессивного поведения и насилия действительно стала одной из бед нашего общества. Однако это явление имеет множество аспектов и защита детей должна вестись по всем направлениям, с учетом всех возможных фактов риска.
Многие представители Русской Православной Церкви выражают при этом глубокую обеспокоенность в связи с активизацией деятельности сторонников ювенальной юстиции по скорейшему внедрению этого института в России. Они утверждают, что на фоне продолжающегося разрушения семьи практика ювенальной юстиции не позволит решить перечисленные в обращении проблемы, связанные с беспризорностью, правонарушениями и преступностью несовершеннолетних, а также защитой прав детей, находящихся в конфликте с законом. При этом многие глубоко убеждены в том, что в основе детской беспризорности и нарушений прав детей лежит не столько отсутствие ювенальных технологий, сколько идеология планомерного разрушения семьи в нашей стране. Так в резолюции XIV Всемирного русского народного собора, озаглавленной как «Опыт духовно-нравственной традиции – альтернатива тотальному контролю над семьей», говориться: «Институт ювенальной юстиции – институт подмены семьи и ее социальных функций, основанных на недоверии к ней. Данный институт противоречит практике всех традиционных религий и российским традициям семейного воспитания, основанным на уважении детей к родителям, на послушании, терпении, взаимном уважении, благочестии родителей, разумном распределении обязанностей между членами семьи. Эти ценности ювенальная юстиция предлагает заменить жалобами на родителей, неуважением к ним, контролем государственного или муниципального органа над семьей».
«Ювенальная юстиция, – говориться далее в резолюции, – это не только специализированный суд для рассмотрения уголовных дел в отношении несовершеннолетних, находящихся в конфликте с законом, но и целая армия чиновников, включая комиссии по делам несовершеннолетних, сотрудников органов опеки и попечительства, а также система мер, связанных с чрезмерным вмешательством во внутренние дела семьи. Наши опасения тем более основательны на фоне действующего семейного законодательства, которое содержит множество неопределенных обтекаемых терминов, позволяющих органам опеки и попечительства, прокурорам и судам злоупотреблять предоставленными им полномочиями и изымать ребенка из семьи вопреки интересам ребенка. Семейный кодекс Российской Федерации допускает по сути дела безграничное лишение родительских прав или ограничение в родительских правах, поскольку основания, при наличии которых допустимо принятие таких решений, четко не определены, их перечень не является исчерпывающим».
Что же касается нашей общей с Вами озабоченности сокращением детских воспитательных колоний в России и обеспечением социализации малолетних преступников после выхода из мест лишения свободы, то изучение этой проблематики поручено специально учрежденному в марте месяце текущего года Синодальному отделу Московского Патриархата по тюремному служению, в ведении которого лежит участие нашей Церкви в решении проблем данной категории, среди которых, в частности, значится и программа социализации подростков, имеющих проблемы с законом.
Должен сказать, что в резолюции XIV Всемирного русского народного собора предлагается также решение и по данному вопросу, ибо его участники были убеждены в том, что «общины верующих всегда были средой, в которой сглаживались семейные конфликты, гарантировалась защищенность детей, преодолевались последствия сиротства и беспризорности. Сегодня реабилитационные центры, приюты, центры психологической поддержки, созданные Русской Православной Церковью и другими традиционными религиозными общинами России, успешно решают вопросы воспитания сирот, реабилитации малолетних преступников, обращения на путь ответственной жизни «трудных» детей или проблемных родителей. Именно этот опыт является сегодня той самой альтернативой, которая должна быть учтена нашим обществом при обсуждении темы ювенальной юстиции и границ вмешательства государства в жизнь семьи». Участники этого форума также отметили, что одной из площадок для диалога органов власти и общественности может стать Общественная палата Российской Федерации.
Глубоко убежден в том, что при более активной поддержке со стороны Общественной палаты Российской Федерации данное направление деятельности религиозных общин России в защиту прав детей, находящихся в конфликте с законом, могло бы получить более широкое распространение в нашей стране. Полагаю, что в тех регионах, где будут сокращены воспитательные колонии, подведомственные ФСИН России, могут возникать при серьезной государственной поддержке подобные альтернативные реабилитационные центры, приюты, центры психологической поддержки детей, совершивших правонарушение и в силу этого оказавшихся в поле зрения суда. Эти и подобные им учреждения для проблемных детей и подростков способны также выполнять работу по обеспечению социализации для малолетних преступников после выхода из мест лишения свободы. Они же могут стать альтернативой малоэффективной деятельности современных государственных органов опеки и попечительства, приводящих к многочисленным конфликтам, связанным с неоправданным изъятием детей из кровных и некровных семей.
Вы упоминаете в обращении о положительной деятельности Центра социальной адаптации святителя Василия Великого в Санкт-Петербурге, с проектами которого я знаком, однако полагаю, что этого еще недостаточно, чтобы серьезно судить о результатах его работы. Безусловно, все это чрезвычайно интересно и требует не только изучения данного опыта работы, но и поддержки со стороны государства, общества и, конечно, Церкви. Но главное состоит в том, что это уже работает сегодня без всякого законодательного закрепления технологий ювенальной юстиции в нашей стране. Если мы находим понимание со стороны силовых структур, если у нас есть человеческие ресурсы и хотя бы минимальное финансирование, то работа идет и многое получается.
В завершение письма приведу пример из жизни Пермской епархии, которой я управлял до назначения в Москву и жизнь которой мне хорошо известна. В Пермском крае существует детский приют для мальчиков и девочек при Свято-Лазаревском женском монастыре в Верещагино. При этом приюте действует конноспортивная школа, рассчитанная на 200 человек – трудных детей в возрасте подростков. Когда местная милиция снимает с поездов беспризорников-подростков или родители утрачивают контроль над своими детьми-подростками, их направляют в этот приют к монастырскому духовнику и он успешно работает с такими ребятами. Подростки вместе с местными казаками учатся верховой езде, обучаются в средней школе, трудятся в монастыре и, повзрослев, дополнительно получают специальность для трудоустройства в самостоятельной жизни.
В нашей отечественной культуре и в нашем историческом опыте, как Вы справедливо отмечаете в обращении, имеется немало своих весьма важных и полезных традиций в деле воспитания детей и молодежи, которые нам необходимо беречь и развивать.
С глубоким уважением
Епископ Красногорский Иринарх, председатель Синодального отдела Московского Патриархата по тюремному служению